Иногда я задумываюсь о том, правильный ли я выбрал путь. Или, скорее, имею ли я на него право?
Моя жизнь могла бы быть иной к этому моменту. Я мог бы уже жить в купленной родней квартире, а не в общаге; не заваривать себе суп в кружке, потому что некогда готовить, а просто заказывать себе еду; мог бы составлять себе продуктовую корзину не только исходя из скидок на этой неделе; мог бы купить себе наконец электронное фортепиано. Да многое, наверное, что мог. Но всякий раз в критический момент между идеей и принципами с одной стороны и комфортом с другой я выбирал первое. Наверное, отчасти поэтому я и решил стать ученым. И уж точно поэтому выкинул из своей жизни всю ту богатую, но сугубо номинальную родню. Но имел ли я на это право? Могу ли я позволить ставить свою идейность превыше всего остального? Буду ли я счастлив в этом выборе?
Дело не столько в личном комфорте. Я не шибко падок на деньги, но и совсем уж аскетичным мой образ жизни нельзя назвать. Нет. Дело в другом.
Полгода назад мама серьезно задумывалась о том, чтобы взять себе вторую работу. Не просто вторую работу. Уборщицей. Очень классно осознавать, что ты занимаешься тем, что тебе реально нравится, что для тебя преданность своему делу важнее чем ценник на нем, но так ли это важно, когда слышишь, что твоя мама почти на шестом десятке жизни всерьез думает взять вторую работу уборщицей?
Я не хочу, чтобы она встретила свою старость в нищете. Ведь, говоря откровенно, без нее придерживаться принципам было бы гораздо сложнее. Она очень мне помогала, когда я вынужден был каждый второй день сидеть по 13 часов в универе, когда даже по воскресеньям учебный день. Но время идет. Я вышел на самообеспечение. Но если сейчас и здесь что-то случится, смогу ли я чем-то помочь?
Есть еще одно. Не только мама. Животные. Я стараюсь помогать приюту, особенно когда случается что-то экстренное. Но… Насколько весома эта помощь? Я каждый чертов день вижу в ленте новости о щенках в отлове, о смертельно больных котенках, о старых собаках, которых просто выкинули на улицу…
В ноябре после пар я шел в магазин. Возле дороги я увидел щенка. Он был один, игрался со всеми прохожими, кто ему попадался, бегал, легонько кусался. Я остановился. Я стоял минуть 5, надеясь, что он не один, что сейчас кто-то появится. Нет. Никто не появился. Я оцепенел. Я понимал, что в приют звонить не резон, они и так всегда на грани возможностей. Взять его? Куда? В общагу? Где даже всех кошек заставили куда-то деть? Я не могу подобрать слов, чтобы описать свои эмоции в тот момент, когда ты понимаешь, что не можешь просто так взять и уйти, но и сделать ты ничего не можешь. Я просто стоял и из последнего надеялся на чудо. И оно случилось. В какой-то момент щенок побежал в сторону сторожки, которая была неподалеку. Я побежал за ним. Он скрылся из виду. Я постучал в сторожку. Дальше завязался небольшой диалог со сторожем:
-Извините, тут в Вашу сторону пробегал щенок.
-Ну?
-Это не Ваш? Умоляю, скажите, что Ваш.
-Наш.
-Господи, слава Богу! Спасибо Вам огромное. Я думал, что его кто-то подкинул.
-Его и подкинули.
В этот раз мне повезло. Но что бы я делал, если бы он там и правда оказался один? Скорее всего, как-то втихаря пронес бы в общагу и начал бы лихорадочно писать всем, чтобы что-то сделать. Но все же чувство беспомощности в тот момент, в те минут 10-15, что длилась вся ситуация, я запомнил очень хорошо.
Эту беспомощность я ощущаю всякий раз, когда вижу, что приюту нужна помощь, что каким-то людям, которым не все равно, которые спасли котят или щенков от верной смерти, нужна помощь, которые не могут справиться в одиночку.
Каков шанс, став ученым, иметь возможность реально влиять на такие ситуации? Не единично, а постоянно? Каков шанс вытащить из тяжелой ситуацию хотя бы собственную маму?
Имею ли я право быть ученым? Имею ли я право делать то, что хочу, а не то, что должен?

Мне просто хочется лечь и исчезнуть.
Я смотрю на закаты каждый день из большого окна. И я задумаюсь - а ведь мы никогда не видели одно и то же небо. Мы никогда не видели одно и то же событие или одного и того же человека более, чем один раз.
Каждый день происходит что-то уникальное. Каждое событие влияет на нас.
Время идёт, и я покрываюсь мхом. Один шаг вперед и два шага назад.
Когда-нибудь вместо моей улыбки можно будет с трудом разглядеть лишь прах на асфальте.
Иногда мне страшно умирать, но в глубине души я стремлюсь к своему исходу.
Уверена, перед тем, как моё сознание растворится, я подумаю о том, что могла бы и лучше.
Надеюсь, я буду довольна своим концом.

Сон - это маленькая смерть. Тебе хочется просто закрыть глаза и перейти в автономный режим.
Мы умираем и перерождаемся каждый день. Просыпаясь, мы думаем "вот отстой".
Как давно вы улыбались своему отражению? Как давно вы обнимали того, кого действительно любите? Сколько вещей вы откладываете, зная, что умрёте сегодня и переродитесь завтра?
Вопросы, оставшиеся без ответа.
А я всё ещё хочу просто лечь и исчезнуть.
Погружаясь в сон, я разговариваю с Вселенной в своей голове, а на утро забываю об этом.

Нидхегг. Мировой змей, когда-то грызущий корень Иггдрасиля. Герой легенд, старый, как мир, дракон.
Жаль только, что времена легенд и сказаний давно прошли. Старые боги и чудовища давно поселились в Мидгарде, разойдясь в разные стороны. Старые боги и чудовища уже ничем не отличаются от людей - такие же смертные, слабые и потерянные. Забытые теми, кого когда-то давно учили всему, что знали, растили, как любимых детей, кому подарили огонь, дав жизнь. Преданные.
Нидхегг ненавидит людей. Там, в Хельхейме, он сожрал слишком много ничтожеств. Нидхегг ненавидит себя, потому что теперь ничем не отличается от них.
Вечерами дракон напивается в одиночестве. Пьёт, пьёт и пьёт. Ждёт Рагнарек, надеется однажды увидеть в окне Нагльфар и снова пьёт, пьёт и пьёт. Не может опьянеть и выбросить из головы невеселые мысли. Выблевывает выпитое. Выблевывает кровь, потому что слабый желудок не выдерживает. И снова пьёт.
Вспоминает своего заклятого врага - орла - и белку Рататоск. Вспоминает Хельхейм и свою "работу". Вспоминает Иггдрасиль. В порыве отчаянья Нидхегг нарисовал ясень на стенах своей квартиры - нарисовал крону и орла на одной из самых верхних веток, нарисовал корни и дракона, грызущего их, нарисовал норн. Где-то среди листвы виднеется беличий хвост - Рататоск снова несётся передать очередную порцию брани между орлом и змеем. Нидхегг скучает по тем временам. Но нет даже надежды на то, что однажды что-то изменится.
Очень редко, когда алкоголь все-таки действует на тело Нидхегга, дракон видит сны. В них дети Фенрира пожирают солнце и месяц, а сам Фенрир рвёт свои путы…
На пороге квартиры стоит Йормунганд, из-за его спины выглядывает Гарм. А за окном медленно проплывает Нагльфар.

Последнюю неделю я жила в полной уверенности, что все прошло. Что больше не будет наплывов.
Мое состояние вернулось к стабильному ровно через два дня. В тот день, когда ее похоронили. 11 апреля.
Я даже не плакала ровно неделю. Мне казалось, будто с течением времени и количеством похороненных мною близких людей, мое понимание смерти и отношение к собственной утрате приобрело абсолютно здоровый характер.Я и правда отношусь к смерти иначе, чем другие.
Но в воскресенье, когда я вернулась домой после нескольких бокалов вина и отличной прогулки по пустому Тбилиси, я провела полтора часа, не затыкаясь - ревела. Спрашивала у пустоты "как так? как так вышло? еще один удар под дых? мама, как ты могла? ведь ты приложила к своей смерти руку. у тебя же все было хорошо - новая семья, маленький сын, которому ты нужна, ежегодные поездки в Турцию. все как у всех из твоего окружения. даже наши отношения заметно наладились."
Не знаю, как так вышло.
Сегодня снова накрыло, но уже без алкоголя. Я не могу поверить. Из-за того, что я не там, мне кажется, будто жизнь продолжается и мы так и будем списываться раз в неделю, а на православные праздники ты будешь присылать мне эти дурацкие картинки в ватсапе.
Я знаю, что человек уходит ровно тогда, когда закончил все свои дела на земле. Но со всеми ли это так? Может, иногда человек просто не в силах побороть свое стремление к саморазрушению? Ко всем ли действует это правило?
У меня тяжелая голова. Пишу все это и чувствую, как она становится чугунной. Давит в висках. Мне не хочется страдать, я это не выбираю. Это состояние пройдет, но прямо сейчас я не могу его контролировать.
Мама, о которой я мечтала всю жизнь, только начала в ней появляться. Я мечтала, как мы наладим с ней отношения на все 100 процентов и я буду с ней откровенничать. Жаловаться, плакать в плечо и обнимать при встрече после моих затяжных путешествий. Каждый раз после долгой разлуки в полгода, она плакала, когда обнимала меня. Но еще сильнее она плакала, когда меня провожала в них.
Мне сложно принять тот факт, что она больше меня не обнимет. И что у меня так и не будет мамы, которую мне так хотелось видеть рядом с собой всю жизнь. Что она не познакомится с моим будущим мужем. Что не будет говорить мне, что я могла бы найти и получше и сокрушаться, что так никогда и не станет тещей генерала из-за того, что я тогда бросила Славу.
Что по возвращении домой я больше не буду ходить к ней домой и чувствовать себя уютно, готовить вместе с ней обед. И даже иногда пить коньяк и слушать истории о моем отце, каким он был и как они познакомились.
Интересно, они там вместе? Где они?
Все это только обо мне. Жалость к себе. Слезы о себе. Жалко мне себя. Маленькую девочку. И нет в этом никакого смысла, потому что моя жизнь, которую я неистово люблю, продолжается. Какой смысл в этих слезах, если я не могу их контролировать. Слишком много вопросов и совсем мало ответов.

Во время разговоров с мамой каждый раз внутренне оживляюсь, когда она начинает рассказывать всякие интересности о деревне. Мне кажется, это чувство - острое, колючее, искромётное - тоски по земле, по малой родине я испытываю едва ли не впервые. Раньше в этой бесконечной суматохе общежитие-универ-работа-универ-общежитие мысли о доме были разве что фоновыми, и грусть легко купировалась звуками родного голоса, раздающихся из динамика телефона. Теперь всё как-то иначе.
Я хочу варить кофе в гейзере по утрам для себя и для мамы, хочу сидеть с книгой на пирсе и смотреть на тихую рябь озёрной глади, вдыхать совершенно особенный запах глинистой почвы, ивовой коры, мха и вольной воды, слушать ветер, раскачивающий сухие скелеты некогда зелёного тростника; хочу ходить на прогулки с собакой в лес, увидеть одинокого лебедя на дамбе и наконец-то нагладить вдоволь нашего лучшего в мире кота-академика.
Наверное, самый действенный способ понять, что тебе действительно дорого - это временно потерять дорогу туда, где тебе было хорошо. Не уехать категорично и навсегда, а именно потерять дорогу. От 'категорично' веет давно принятым в глубине души решением - бетонным фундаментом и стенами из булыжников, а от 'потерять дорогу' - надеждой, что ее можно найти.

овсянка на завтрак
с ложкой мёда
половина яблока
стакан воды "до"
стакан витаминов "после"

зачем надо было мне писать? скучно? грустно? почему? "да я просто, узнать как дела)"
узнала? молодец

Мы поцеловались… Она меня поцеловала. Своими губами я ощутил сладость и влажность её губ…

Эта неделя немного похожа на ад. Третий антибиотик не даёт результата. Завтра маме будут делать КТ.

И я бы, наверное, могла бы сказать, что устала. Могла бы возненавидеть тех, кто меня оставил. Но в какой-то момент, когда чужие эмоции разрушали меня, я поняла.

Пусть Гэндальф не придёт. И орлы не прилетят. Пусть все крысы сбегут с корабля. Но у той маленькой девочки, которой снились кошмары, когда-то не было ни синих крыльев, ни рыжих волос, ни целого мира во власти.

И я смотрю на эту девочку. Только что проснувшуюся. Испуганную. Загнанную. Не знающую ничего. В моей голове она всегда плачет при виде закутанной в алый фигуры с жестоким оскалом.

"Однажды тебе не приснится он, - говорю ей я. - Ты проснёшься, а в зеркале буду я. И когда-нибудь это окажется правдой. Ведь я знаю".

Я ухожу, не оглядываясь, а она молчит. Запоминает. Впитывает каждую черту моего лица. А где-то там, за её спиной, дрожит, искажаясь несмело подобием призрачных синих перьев, воздух.

я так скучаю по тебе.
моя сказка.

pain is fear leaving the body

pressure is how diamonds get made

it's like a haunted house, only I am the ghost

Посмотрите на Венецию!
Посмотрите, что бывает, если человек станет осознаннее!
Чистая вода, рыба в каналах, птицы, лебеди, дельфины!

Всегда трудно возвращаться домой после долгих поездок, а сейчас труднее втройне. Не верится, не верится, абсолютно не верится, что мы там побывали. Это другой мир, совершенно! И в плане природы, и в плане человеческого поведения и взаимоотношений. Невероятное путешествие, хочется ничего не забыть и пролистывать в памяти снова и снова, хочется прощупать и прочувствовать этот безумный ветер, эти удивительные гривы, эту горячую воду в термальном источнике, хочется вернуться и повторить, несмотря на все трудности и мысли, что не выберемся. Хочется быть там душой и телом… Безумно хочется, а значит всё впереди